Айдар Абуов: Государственные служащие имеют право быть верующими или неверующими

– Айдар Паркулович, какие конкретные изменения в законодательстве обеспечат защиту всем казахстанцам от вмешательства в нашу жизнь идеологии экстремистского толка?

– Предлагаемые поправки нацелены на укрепление светских принципов государства, формирование общегосударственной системы по противодействию распространению идеологии религиозного экстремизма. Важно сказать, что законопроект прошел длительное обсуждение, он рассматривался на диалоговых площадках, в том числе с участием руководителей религиозных объединений. Причем большая информационно-разъяснительная работа проводилась не только в центре, но и в регионах страны. При подготовке широко изучался международный опыт. И лишь после тщательной апробации в законопроект было включено 53 поправки.

Что касается изменений, то они затронули как понятийный блок, так и вопросы использования внешней религиозной атрибутики, участия детей в религиозных обрядах, образования за рубежом. В отношении первого отмечу, что было озвучено предложение о введении юридических определений таких понятий, как «деструктивное религиозное течение» и «религиозный радикализм». По мнению экспертов, это позволит дать четкую правовую оценку деструктивной деятельности в сфере религии, грамотно противодействовать ей.

По запретам на использование и распространение в общественных местах внешних атрибутов, предметов одежды, демонстрирую­щих принадлежность к деструктивным религиозным течениям, скажу, что теперь представители правоохранительных органов смогут потребовать удостоверение личности у человека, замеченного в «сомнительном» одеянии. Впрочем, законопроект не детализирует внешние признаки – в тексте документа нет ни слова о бороде или укороченных штанах. И отсутствие нормативных инструментов сдерживает активную работу в этом направлении. В связи с этим внешние признаки принадлежности к деструктивным религиозным течениям предлагается закрепить подзаконным актом – возможно совместным документом уполномоченного органа, органов национальной безопасности и внутренних дел.

Помимо прочего, согласно проекту закона в общественных мес­тах запрещено теперь также будет носить одежду, препятствующую распознаванию лица в целом. Отмечу, что эта норма вызвала в свое время широкий общественный резонанс, особенно среди верующих людей. Но мы должны понимать, что все эти меры необходимы для спокойной жизни наших граждан.

Судите сами, под закрытым платком или другим одеянием может скрываться разыскиваемое лицо. А кроме того, это отпугивает граждан, негативно отражаясь на настроениях в обществе. И наконец, ношение предметов одежды, закрывающих лицо и препятствующих идентификации личнос­ти, приводит к значительному снижению эффективности мер по обеспечению общественной безопасности.

– Немало вопросов при обсуждении было и в части запретов, касающихся детей. Расскажите об этом подробнее.

– Да, в первую очередь мы выс­тупаем за то, чтобы ограничить участие детей в обрядах нетрадиционных религиозных течений. Так, предлагается корректировка к проведению богослужений, религиозных обрядов, церемоний и собраний с участием несовершеннолетних. То есть детям младше 16 лет будет запрещено участвовать в религиозных обрядах без сопровождения хотя бы одного из родителей. Или это будет возможно по письменному согласию, но с установлением контроля.

Дело в том, что эти дети нередко пропускают школьные занятия под предлогом участия в религиозных обрядах и богослужениях. При этом опасения родителей заключаются в том, что их дети могут попасть под влияние деструктивных течений. Хотя, безусловно, бывает и так, что именно из-за родителей дети и попадают в разные сомнительные организации. В связи с этим считаем целесообразным также ввести запрет для родителей по передаче каких-либо религиозных убеждений ребенку, предоставляя ему возможность развить критическое мышление и самому решить быть верующим или нет.

К несовершеннолетним косвенным образом можно отнести и нововведения по заключению браков. Не секрет, что в последнее время участились факты незаконного заключения, расторжения мусульманских браков, в том числе с несовершеннолетними за пределами мечети. Зачастую подобные случаи наблюдаются среди представителей деструктивных религиозных течений.

Так вот такие «брачные союзы» легко расторгаются простым устным заявлением мужчины, не обременяя его никакой ответственностью. В результате происходят трагичные случаи, когда молодые женщины остаются с малолетними детьми без средств к существованию. С другой стороны, появились факты, когда женщин, а иной раз и девочек, передают от одного мужчины другому...

Проект же закона предусматривает недопущение совершения религиозных обрядов и церемоний по заключению или прекращению брака вне культовых зданий.

– Немало споров было вокруг вопроса получения религиозного образования за рубежом. Это ведь тоже нашло отражение в законопроекте?

– Да, это так. В действующем законодательстве подобные нормы не отрегулированы. И у нас теперь десятки молодых людей, выехавших за рубеж на обучение в непонятных религиозных школах. А ведь они могут вернуться в любой момент, но уже «начиненные» чуждыми нашему обществу взглядами и идея­ми, нацеленные на пропаганду нетерпимости и экстремизма.

В настоящее время граждане РК получают мусульманское духовное образование в теологических учебных заведениях, с которыми установлены соглашения на территории Египта, Саудовской Аравии, Пакистана, Турции, Иордании, Ирана, Йемена и Малайзии. Но мы настаиваем на том, чтобы внести изменения в этой части и на законодательном уровне. В итоге предполагаем, что люди не смогут выехать за рубеж для получения религиозного образования, не имея высшего образования, полученного в Казахстане и соответствующего традициям и ценностям нашего народа.

Пользуясь случаем, я бы сказал пару слов и о предполагаемой регламентации поведения государственных служащих в религиозной сфере. В законопроекте предлагается дополнительная норма, запрещающая служащим совершать религиозные обряды в служебное время. По сути, так сейчас и происходит. Однако отсутствует соответствующий регламент. В свою очередь государственные служащие имеют право быть верующими или неверующими, соблюдать религиозные традиции и посещать религиозные обряды в свободное от работы время.

– Одним из обсуждаемых является также пункт, касающийся финансовой деятельности религиозных объединений. Каковы основные акценты?

– Данный аспект давно обсуж­дается в обществе. Денежные поступления не публикуются, вопрос зачастую остается вне контроля со стороны общины: неизвестно, как расходуются средства, в каком объеме и для каких целей используются. А ведь может быть так, что часть средств поступает от зарубежных нетрадиционных фондов и используется в неблаговидных целях…

Законопроект планирует обеспечение финансовой прозрачнос­ти религиозных объединений. Предлагается норма, согласно которой религиозные объединения наряду с НПО ежегодно должны предоставлять в уполномоченный орган сведения о своей дея­тельности, составе имущества, источниках формирования и направлениях расходования денег.

Хотелось бы остановиться еще на одном новшестве, по которому органы внутренних дел будут наделены полномочиями о вынесении официальных предостережений приверженцам деструктивных религиозных течений. В итоге до вынесения штрафных санкций за допущенное нарушение будут даны предупреждения, что также соответствует базовым принципам демократии. Помимо прочего, планируется предоставить новые полномочия КУИС в части реабилитации осужденных. Речь идет об организации комитетом работы теологических реабилитационных служб с лицами, отбывающими наказание в местах, не столь отдаленных.

Вместе с тем предложено закрепить функции местных исполнительных органов по мониторингу религиозной ситуации. В целях оперативного реагирования на актуальные тенденции в религиозной сфере на районном уровне планируется создание целых подразделений по изу­чению ситуации, деятельности религиозных объединений. Следует подчеркнуть, что вся ответственность за контроль над религиозной ситуацией в регионе возложена на представителей местной власти.