Даулет Закарьянов:Казахстанское законодательство о религиозной деятельности соответствует всем международным нормам

Здравствуйте, Даулет Коканович!

Религиоведение, как деятельность, как наука, для многих непонятна, а для кого-то, возможно, и неизвестна. Скажите, что есть религиоведение и что эта сфера изучает? В чем разница между религиоведением и теологией?

Религиоведение – это область научных исследований, предметом которых являются все существовавшие в прошлом и существующие ныне религии. Как самостоятельное научное направление религиоведение сформировалось еще в XIX веке. Многообразие форм и типов религии, усиление ее влияния и роли в обществе породили необходимость научного исследования его феномена. В истории разных религий, в системе взаимовлияния: религия – человек – общество, еще много неисследованного. Потому и, ныне, в век высоких технологий, массовых коммуникаций, фантастических научных достижений, религиоведение не утрачивает своей актуальности и востребованности как научное направление.

Что касаемо различий. Религиоведение - это научная дисциплина, исследующая религию в целом, а не какую-то конкретную религию, оно мировоззренчески нейтрально и не ставит своей целью доказать истинность или ложность определённой религии.

Теология – систематическое изложение, истолкование, упорядочивание вероучения какой-то конкретной религии какого-либо религиозного учения, догматов какой-либо религии.То есть теология сконцентрирована на догматах какой-то одной религии, и теолог рассматривает положения этой религии как истинные, поэтому в его задачи входит обоснование истинности именно этой религии.

В этом и есть основное различие между религиоведением и теологией.

Кроме того, теолог рассматривает ту или иную религиозную традицию изнутри, всесторонне изучая и пытаясь найти им объяснения.

Религиовед же, как правило, рассматривает религиозное учение не столько в контексте развития внутренних процессов, сколько в сосуществовании ее с другими религиозными воззрениями, влиянии на нее современных политических, экономических, культурных и иных процессов, то есть извне. В этом тоже заложено важное различие этих наук.

Хотя, споры о том, признавать ли теологию наукой, не утихают уже много лет. Но, это, думается, должно оставаться прерогативой самих ученых.

Значит, если теолог, то есть богослов, являясь адептом какой-либо религиозной общины и пытающийся выстроить учение своей религии, как дисциплину с научной составляющей, то религиовед изучает религию, не отдавая предпочтения конкретной религии, скорее, имея атеистические или агностические убеждения, правильно?

По своему вероубеждению религиовед может быть и атеистом и агностиком и глубоко религиозным человеком. Но, чтобы стать компетентным специалистом, тем более ученым, то есть профессионалом в своей сфере, религиоведу, прежде всего, должны быть присущи такие качества как объективность и беспристрастность. Его мировоззрение, религиозное или нерелигиозное, не должно переходить за рамки фанатизма, не отключать его критическое сознание и не влиять на результаты научных изысканий.

К слову сказать, это относится и к нам, государственным служащим. Мы, независимо от своих религиозных убеждений, в своей служебной деятельности должны быть не предвзяты и нейтральны и в этом отношении.

Хорошо. Даулет Коканович, в соцсетях, да и не только в них, но и в печатных СМИ, иногда попадаются разглагольствования отдельных правозащитников, общественников, о притеснении в Казахстане свободы совести, религиозной свободы. Как Вы считаете, как руководитель управления по делам религий, имеются ли в Казахстане нарушения прав в сфере свободы вероисповедания? Может действительно, государству не стоит придавать такое значение регулированию сферы религии?

Несомненно, религиозные отношения, как и любая сфера жизни современного общества, требует правового регулирования. Тем более в условиях продолжающейся трансформации и динамичного расширения конфессионального пространства Казахстана, возрастающего уровня религиозности населения, усиления роли и влияния религии на жизнь общества, это жизненная необходимость. Идеальных законов, которые полностью удовлетворяли бы всех без исключения граждан, пожалуй, не было, и нет ни в одной стране мира. Казахстанское законодательство о религиозной деятельности и религиозных объединениях уже давно общепризнано многими известными в мире политиками, правоведами, духовными лидерами разных религий как весьма либеральное и соответствующее всем международным демократическим нормам.

Конституцией страны одним из основных прав граждан определено право на свободу совести. В нашем законодательстве нет таких понятий как государственная или официальная религия, то есть все религии имеют равные права. Причем эти права гарантированы и обеспечиваются государством в полной мере. Я говорю об этом со всей ответственностью.

За все годы независимости в республике не было ни одного серьезного межрелигиозного конфликта. Во-многом, это стало возможным благодаря грамотной политике государства в сфере религии, а также традициям толерантности в казахстанском обществе. Но, не последнюю роль в этом сыграл и закон, регулирующий религиозные отношения, который постоянно совершенствуется в соразмерности с реалиями современности и новыми рисками, прежде всего возрастающей угрозой терроризма и религиозного экстремизма.

В практике работы нашего управления за последние годы не было зарегистрировано ни одного факта притеснения или нарушения прав религиозных общин либо верующих граждан. Мы тесно взаимодействуем со всеми конфессиями, оказываем им предусмотренные законом государственные услуги. В области несут служение более двух десятков миссионеров разных конфессий из многих стран – США, Польши, Словакии, Австрии, Украины, Египта и др. И я не припомню с их стороны ни одной жалобы, претензий к органам государственного управления и правопорядка.

Следует отметить, что и сами религиозные объединения весьма ответственны в соблюдении норм Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», что свидетельствует об уважительном отношении к государству, в котором они существуют, и его законам, обеспечивающим, прежде всего их права, свободы, и, что немаловажно, стабильность в обществе и их безопасность.

Те, кто считает, что в Казахстане есть проблемы с обеспечением свободы совести, для получения самой объективной информации пусть пообщаются непосредственно с представителями конфессий и самими верующими.

Даулет Коканович, сейчас в обществе обсуждаются поправки и дополнения в религиозное законодательство Казахстана. Ожидается, что получать религиозное образование за рубежом будет нельзя. Насколько оправдана эта мера?

Да, действительно, в настоящее время готовится законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам религиозной деятельности и религиозных объединений» и он уже широко обсуждается в нашем обществе. Кстати, он размещен на официальном сайте Министерства по делам религий и гражданского общества РК и с его текстом может ознакомиться любой гражданин. Думается, в скором времени он уже поступит для рассмотрения в Парламент.

Одна из предлагаемых норм предусматривает следующее: «Получение гражданами Республики Казахстан духовного (религиозного) образования в зарубежных государствах допускается только после получения высшего духовного (религиозного) образования в Республике Казахстан. Исключение составляют обучение за рубежом на основании международного договора (соглашения), а также случаи отсутствия у зарегистрированных религиозных объединений духовных (религиозных) организаций образования в Казахстане».

Как видим, запрета на получение религиозного образования за рубежом не устанавливается. Но, пожелавшему, к примеру, поступить в мусульманское высшее духовное учебное заведение в другой стране, ему необходимо сначала закончить университет исламской культуры «Нур-Мубарак» в Алматы. Это, пока, единственное на сегодня высшее исламское духовное учебное заведение в Казахстане.

Данная норма призвана упорядочить процедуру получения гражданами республики духовного (религиозного) образования в зарубежных странах. А необходимость в этом есть. Молодежь при отсутствии базовых основ соответствующего религиозного образования часто попадает под влияние зарубежных учебных заведений радикального толка. Большинство наших сограждан, кто незаконно обучался в разное время в странах арабского мира (в Саудовской Аравии, Сирии) и попал под влияние радикальных религиозных групп, не имели базовую религиозную грамотность.

Учитывался здесь и опыт других стран. В частности, в Турции и Малайзии граждане могут продолжить религиозное образование в ВУЗах арабских стран только после получения базового уровня знаний на своей родине.

Принятие данной нормы является осознанной необходимостью, оно должно стать действенной мерой для пресечения случаев попадания граждан в ряды радикальных религиозных групп в процессе обучения зарубежом.

В целом, как специалист, как Вы оцениваете предполагаемые поправки, предложенные МДРГО Казахстана? Какую цель преследует министерство, предлагая эти изменения в законодательстве?

Внесение поправок в законодательство по вопросам религиозной деятельности и религиозных объединениях - мера вынужденная. Это – совершенно оправданная и своевременная реакция на происходящие события и процессы в современном мире, полном противоречий и непредсказуемости. В нынешнюю эпоху угроза терроризма и экстремизма, прикрывшись религиозными одеяниями, стала всеобъемлющей и представляет чрезвычайную опасность не только для мусульманских стран, Казахстана, но и многих других государств, даже самых богатых и развитых.

Этим самым наше государство принимает упреждающие меры по сохранению стабильности в религиозной сфере, пресечению распространения идеологии религиозного экстремизма в любых его формах и проявлениях, обеспечению национальной безопасности.

Даулет Коканович, есть ли в Павлодарской области верующие, придерживающиеся нетрадиционных религиозных взглядов? Ведется ли с ними какая-либо работа по переубеждению?

Давайте определимся, кого мы имеем в виду. В контексте темы, которую мы обсуждаем, я полагаю, речь надо вести о тех, кто придерживается религиозных взглядов течений в исламе, нетрадиционных для Казахстана.

Да, они есть, и это факт. Конечно, их в нашей области существенно меньше, нежели в западных и южных регионах республики или в Карагандинской области.

Если подходить с правовой точки зрения, то это их право. Никто не может им запретить верить в то, что отличается от общепринятых, традиционных религиозных установок. Они не проявляют открытой агрессии либо неповиновения Закону, не призывают к свержению конституционного строя.

Тем не менее, в этом кроется определенная угроза размывания и подрыва наших вековых устоев, традиционного мировоззрения и системы общественных отношений и в последующем, неизменно приведет к радикализации нашего общества.

Работа по переубеждению, конечно же, ведется, в том числе и с теми, кто оказался в местах заключения за преступления, связанные с терроризмом и экстремизмом. Не буду раскрывать все методы и технологию, скажу только, что в ней задействованы все имеющиеся ресурсы - административные, интеллектуальные, информационные. Работа по переубеждению приверженцев нетрадиционных течений носит комплексный характер, где параллельно ведется социальная и психологическая реабилитация. С ними и с их близким окружением (родителями, супругами, детьми) работают профессиональные теологи и психологи. При необходимости оказывается социальная помощь – трудоустройстве, лечении, обустройстве детей в дошкольные учреждения. И это далеко не все меры воздействия, направленные на возвращение их в традиционное сообщество.

Даулет Коканович, огромное спасибо за это интервью!