Гульназ Раздыкова: “Руководители местных религиозных объединений поддерживают изменения в религиозном законодательстве”

Здравствуйте, Гульназ Максутовна! Сейчас в казахстанском обществе идет обсуждение законопроекта “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам религиозной деятельности и религиозных объединений”. Эта тема действительно очень актуальна, судя по отдельным негативным событиям в Казахстане, связанных с религией. В законодательстве о религии имеются некоторые пробелы. Вспомним те же случаи, когда врачи не могут оказать срочную помощь ребенку из-за религиозных убеждений его матери, или когда дети пропускают занятия в школе по причине, опять же, религиозных убеждений своих родителей…

Так, в чем же заключаются поправки и дополнения в действующее законодательство, которые предлагает Министерство по делам религий и гражданского общества Казахстана, помогут ли они исключить появление негативных событий связанных с религией в нашем обществе?

- Мировой опыт показывает, что самыми вероятными в обществе становятся именно "религиозные трещины". Страна, где присутствует конфликт любого характера, не может динамично развиваться или строить эффективную экономику. В Казахстане функционируют общины 18 различных конфессий, между ними выстроен диалог и взаимопонимание. Поэтому наша задача сохранить и передать нашим потомкам мир и спокойствие.

Концепция государственной политики представляет собой основной идеологической документ, направленный на укрепление светских основ государства, сохранение стабильности в сфере религии и недопущение радикализации общества.

К сожалению, в последние годы мы все чаще стали сталкиваться с фактами деструктивного религиозного поведения наших граждан. Это и отказы от вакцинации, от службы в армии, пропаганда радикальной идеологии в социальных сетях, выезд на т.н. джихад и т.д. Естественно, мы не можем сидеть молча и заниматься только констатацией фактов. Поэтому Министерство по делам религий инициирует внесение целого ряда изменений в законодательство республики. Надо отметить, что они своевременны, весьма злободневны и вполне оправданы. Государство, таким образом, принимает необходимые меры по сохранению стабильности в религиозной сфере.

В 2013 году в Павлодаре на свет появилась недоношенная 7-месячня девочка Элона Тохтарова, родители которой по религиозным убеждения отказались от процедуры трансфузии. Благодаря действиям местных властей девочку удалось спасти и вернуть в семью. Этот случай скорее исключение, чем правило. Я знаю факты, когда исходом такого религиозного выбора был летальный для ребенка исход. Поэтому смерть или суицид являются одним из следствий деструктивной тоталитарной деятельности.

В новой редакции Закона РК «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» будет отдельная норма, касающаяся защиты чувств и убеждений атеистов. Думается, это правильно, защищая чувства и убеждения верующих, мы забывали о чувствах атеистов, которые имеют такое же право на свои убеждения. Но что означает защита чувств и убеждений атеистов? На что может рассчитывать гражданин с атеистическими убеждениями?

- Да, я считаю это правильным. Религия - это одна из форм общественного сознания. Наряду с этим существуют политическое, правовое, нравственное, философское, и другие формы общественного сознания. Также существуют многообразные формы религиозного сознания. Религиозное сознание существует столько, сколько существует человечество. Для него характерно морально-нравственные и канонические нормы поведения людей. Казахстан является светским государством, т.е. государство и религия отделены друг от друга.

Атеизм не начинается с критики религии, с отрицания бога, как иногда это представляют себе многие верующие. В этом случае, атеизм был бы просто верой в неверие, т.е. принципиально не отличался бы от религиозного мировоззрения. Напротив, научный атеизм начинается с тщательного изучения религии, всех ее направлений, форм и разновидностей. Буквальный перевод слова "атеизм" - "безбожие". Это сразу подчеркивает негативный аспект в этом термине. Но на деле, атеизм - это позитивное знание и гуманистическая, жизнеутверждающая позиция. Атеизм, в отличие от религиозного нигилизма, не игнорирует общечеловеческие ценности религии, но освобождает их от мистического ореола, тем самым, обнажая и усиливая их земное содержание.

Наше государство, будучи светским, обязано обеспечивать защиту прав и свобод всех граждан, независимо от того, какую веру они исповедуют либо вообще являются неверующими. В пункте 1 статьи 22 Конституции РК говорится, что «каждый имеет право на свободу совести». Подчеркну: речь идет именно о «свободе совести», а не о «свободе вероисповедания». В Казахстане государство, применив термин «совесть», тем самым защитило естественное право граждан иметь атеистическое мировоззрение.

Гульназ Максутовна, как мы знаем, Министерством  изучается возможность запрета или ограничения на публичную демонстрацию принадлежности к деструктивным религиозным течениям. Это касается только одежды? В какой еще форме проявляется демонстрация к деструктивным религиозным течениям? Существуют ли подобные запреты в других странах?

- Да, вы правы, такой вопрос поднимался и широко обсуждался общественностью летом этого года. Но итогового документа еще нет. Поэтому еще рано говорить о каких-либо выводах. Хотя определенная доля агрессии и паники со стороны представителей нетрадиционных религиозных течений была. Мы должны четко понимать, что общество и государство не боятся коротких штанов или бород, мы боимся той радикальной идеологии, которую они вынашивают в голове. Есть внешние и внутренние признаки религиозности. Если говорить о казахстанских реалиях, то в основном это касается представителей нетрадиционных мусульманских течений. К внешним признакам относится неухоженная, беспорядочная борода у мужчин, короткие штаны (т.н. изар), у женщин это одеяние черного цвета, самые радикально настроенные покрывают лицо (никаб) и одевают перчатки черного цвета. Конечно же, внешний дресс-код четко прописан и регламентирован их т.н. «шейхами». Кроме салафитов в Казахстане проживают другие практикующие мусульмане, у них этих проблем с внешним проявлением их веры не наблюдается. Однако, как любой «живой орагнизм» закрытые салафитские сообщества тоже мимикрируют и самые радикальные из них делают т.н. «такыйю» - излишняя осмотрительность, сокрытие своих убеждений. т.е. они могут ходить без бороды и коротких брюк. В исламе такая практика разрешена только в исключительных случаях, если имеется опасность для жизни мусульманина со стороны других людей. В истории имеется только один такой пример, это в средневековой Испании, после победы Реконкисты.

Однако, в нашей стране в настоящее время такая практика не может быть действительной, потому что нет гонений на мусульман и их жизни нечего не угрожает.

Вы неоднократно отмечали, что существует проблема женского радикализма. Что это, покорность перед мужем-радикалом, как жены, которая считает себя обязанной принять убеждения своего мужа, или женщина, как целенаправленная жертва вербовщиков? В чем заключаются особенности женского радикализма? Насколько сложнее проводить работу по переубеждению с женщинами, чем с мужчинами? Занимаясь профилактикой религиозного экстремизма, как вы находите подход к радикально настроенным женщинам?

- Вы задали вопрос, который поднимает целый пласт проблем современного общества. Постараюсь кратко и содержательно ответить на него, хотя тема женского экстремизма может стать темой для отдельного и полноценного интервью. В последнее время наметалась тенденция «феменизации экстремизма» во всем мировом сообществе, но для нашего общества это «новая» проблема.

Мониторинг уголовных дел за последние десятилетие показывает, что судебные дела за экстремистские и террористические преступления возбуждались в отношении мужчин. Жены, сестры, матери этих ребят оставались сами с собой, наедине. Не секрет, что они также были адептами радикальной религиозной идеологии. На сегодняшний день я делю их на категории, это жены осужденных за такие преступления, жены террористов, убитых во время спецопераций, жены выехавших, на территорию боевых действий в Сирию, и женщины-лидеры, приверженцы нетрадиционных радикальных течений. Разрывая замкнутый «круг доверия» данных женщин, мы проводим с ними реабилитационные мероприятия. В нашем центре начал работу женский клуб «Инабат». Основная цель клуба - пропаганда традиционных, культурных и духовно-нравственных ценностей нашего общества. Отличительными чертами таких адепток являются религиозная безграмотность, слепое следование за жамагатом, и комплекс нерешенных психологических проблем.

Гульназ Максутовна, Вы лично, и специалисты возглавляемого Вами Центра анализа и развития межконфессиональных отношений активно проводите разъяснительную и профилактическую работу среди населения Павлодарской области. Практически каждый день на сайте публикуются отчеты о проведенных семинарах и лекциях. Скажите, какие знания Вы даете слушателям? Какие вопросы в сфере религии больше всего волнуют жителей нашей области? Как вы оцениваете уровень религиозной грамотности среди жителей нашего региона? Кстати, в одном из писем в редакционную почту спрашивали, если ли возможность проведения семинара на частном торговом предприятии, или Вы ориентируетесь только на государственные учреждения?

- Одним из направлений нашей работы является информационно-разъяснительная работа среди всех категорий населения Павлодарской области. Мы организуем наши мероприятия в зависимости от целевой аудитории: рабочая молодежь, студенческая молодежь, сельская, верующая молодежь, работники крупных промышленных предприятий, сотрудники правоохранительных и государственных органов и т.д.

В зависимости от аудитории и планируются тема наших мероприятий. В основном мы доносим до людей информацию о правовых основах государственно-конфессиональной политики республики, список запрещенных религиозных объединений, признаках деструктивных культах, опасности нетрадиционных мусульманских течений, основные идеологические и концептуальные документы Министерства по делам религий. Больше всего вопросов поступает по поводу изменений в законопроекте в сфере религии, поднимают вопрос и о законодательном запрете салафизма, по поводу ношения хиджаба в школах и т.д. Формирование религиозной грамотности дело не одного дня. Это очень долгий и трудоемкий процесс. Но уже есть позитивные изменения в сознании наших граждан. Если лет 10 назад мало кто знал, что такое салафизм и в чем его угроза, то сейчас уже многие граждане поняли пагубную сущность данного течения. То же самое можно сказать и о других деструктивных религиозных течениях. Как говорится, осознание наличия проблемы, это уже 50% ее решения. Сегодня мы имеем четкое видение «болевых» моментов в религиозной сфере и работаем на их превенцию. Огромную помощь в этом нам оказывает Министерство по делам религий и гражданского общества, которое через разные формы: семинары, конференции, курсы повышения квалификации повышает уровень квалификации специалистов в данной сфере.

Мы проводим семинары на предприятиях любой формы собственности. на нашем сайте можно оставить онлайн-заявку и наши специалисты с вами свяжутся.

Вы находитесь в постоянном контакте с руководителями многих религиозных конфессий нашей области. Насколько они понимают важность законодательных планов государства в отношении религии? Тревожат ли их планируемые изменения в законодательстве? Готовы ли они к сотрудничеству, к совместной работе по противодействию как радикальному экстремизму, так и нетрадиционным, деструктивным сектам? Кого бы Вы отметили особо, из представителей конфессий области, за их активную гражданскую позицию?

- В 2014 году нами был создан «Клуб религиозных лидеров», который успешно функционирует до сих пор. Мы совместно проводим спортивные мероприятия по футболу, настольному теннису, волейболу и боулингу, различные творческие фестивали и совместные чаепития. Да, безусловно, представители традиционных религий помогают нам проводить профилактические мероприятия, это, конечно же, работа с молодежью, беседы и встречи с ними.

Руководители местных религиозных объединений поддерживают изменения в религиозном законодательстве нашей страны. Никаких негативных отзывов или мнений мы не слышали. Все религиозные  объединения работают в рамках действующего законодательства, поэтому говорить о том, что их что то тревожит, это безосновательно. Я думаю, если я отдельно отмечу только одно религиозное объединение, то все мои другие друзья-коллеги обидятся на меня (смеется-ред.). Только подводят нас МРО «Свидетели Иеговы», которые самоотстранились от наших мероприятий и никакой активности не проявляют. Все другие руководители религиозных объединений одинаково активно проявляют свою гражданскую позицию.

Спасибо, Гульназ Максутовна, что нашли время и ответили на наши вопросы. Надеемся, что наши беседы станут традиционными.

- И Вам спасибо. Буду рада ответить на все ваши вопросы!