Добавить комментарий

Какая работа проводится с проповедниками сейчас в условиях исправительных учреждений? Есть ли позитивные изменения в их реабилитации или адаптации? Широкой общественности интересно, будут ли они представлять угрозу для молодежи после отбытия наказания? Обо всех этих проблемах мы поговорили с психологом-экспертом Гульназ Раздыковой, которая непосредственно занимается психологической реабилитацией этих проповедников.

— Гульназ Максутовна, расскажите пожалуйста, что за личность он, этот Халил?

— Абухалил, 1975 года рождения. Закончил среднюю школу в г. Шымкент, обучался на узбекском языке. После окончания школы обучался в медресе АР-Нур при мечети «Кошкар-Ата» в Шымкент. В 1999 году успешно окончил исламский университет в г. Исламабад и вернулся в родной город. С 2003 по 2006 года работал преподавателем при мечетях Атырау и Уральск.

Вырос в многодетной семье. Воспитанием детей в основном занималась мать. Халил рос некапризным ребенком. Друзей у него в детстве было мало, во время беседы он говорил только об одном друге, который страдал душевной болезнью. Благодаря его способностям, в школе он учился без особых трудностей. Однако назвать его любимчиком школы сложно. Он избегал общества сверстников, в основном помогал братьям при выпасе скота. Любимыми предметами в школе были история Казахстана и литература. Все мы хорошо знаем, что он не хотел возвращаться в Казахстан. Он боялся уголовного наказания, поэтому просил политического убежища у турецких властей, в чем ему было отказано.

— Как Абдухалил Абдужапаров пришел в псевдосалафизм?

— Если смотреть на биографию данного проповедника, то он не приходил в ислам в нашем понимании. Его отец был муллой в ауле, он получил по тем временам достаточно хорошее образование в Бухаре и естественно, что все его дети также практиковали ислам с детства. Его брат также работал в мечети. Сам Халил начал читать намаз с 12 лет. И что интересно он был ханафитом, до 20 лет примерно. После получения теологического образования в Исламабаде он еще был ханафитом. Радикализация его взглядов началась в более зрелом возрасте. В условиях Казахско-кувейтского университета, где он работал преподавателем арабского языка. Если вы помните, в середине 2000 годов, одним из модных направлений в распространении ислама был метод диспутов, и Халил часто участвовал в таких диспутах с представителями мазхаба имама Ханбала. Как видим их доводы оказались для молодого Халила более убедительными. Именно с этих пор начинается псевдосалафитизация его религиозного сознания.

— Став псевдосалафитом Халил стал заниматься запрещенной пропагандистской деятельностью. Какие цели преследовал?

— По его словам, он во время работы в мечети г. Атырау, помогал братьям по жамагату переводить книги с арабского языка на казахский. Так как в то, время было мало хорошо подготовленных имамов, он «вынужден» был давать уроки по акиде и шариату братьям. Это не частная проблема одного из городов Казахстана, на самом деле так и было. Кадровый дефицит и прерванные религиозные традиции были в нашей стране. В то время мы еще четко не осознавали весь экстремистский потенциал псевдосалафизма.

Такая ситуация стала «благоприятной» для таких проповедников как Халил, Башпаев, Дильмурат. Они сделали свое «черное дело», агрессивно распространяя псевдосалафизм в интернете. Молодым людям просто не оставалось выбора кого слушать. До сих пор мы не можем очистить социальные сети от псевдосалафитского контента.

Если делать поверхностный анализ биографии этих проповедников, то создается впечатление, что их готовили специально, с учетом региональной специфики областей. Например, русскоговорящий Башпаев — для северо-центральных областей Казахстана, где в основном молодежь русскоговорящая. Этнические узбеки Дильмурат и Октам — для южных регионов Казахстана, где компактно проживают этнические группы узбеков, таджиков. И самое главное, все эти парни полиязычны. Они одну проповедь с легкостью могут прочитать более чем на четырех языках. Если вернуться к нашему «герою», то он свободно владеет 8 языками.

Безусловно, никто никакого права им не давал распространять псевдосалафизм. Они его в принципе и не спрашивали, а сами себя наделили этими правами. Вот в этом и большая проблема. Когда собственные амбиции выше коллективной ответственности.

— А к чему призывал в своих лекциях Халил?

— Я не знакома с содержанием его проповедей в начале его так называемой «карьеры шейха». Но судя по данным сегодняшнего дня, это разделение общества по религиозному принципу: «верующие» и «неверующие», «братья» и «не братья». Логика мышления достаточна проста и уголовно наказуема.

— Насколько опасны его лекции? Как они воздействуют на молодежь?

— Опасность таких лекций в том, что они вводят нашу молодежь в религиозное заблуждение. Как психолог хочу отметить, что все его лекции очень эмоциональны, экспрессивны, очень много образов и метафор, все это несомненно имеет воздействие на неокрепшую психику молодых людей. У которых и без того есть куча своих сопутствующих возрастных факторов. Например, юношеский максимализм или несформированность критического мышления. Все это переплетается мусульманскими текстами, что действует завораживающе на молодых ребят. Он буквально оставляет своих слушателей «без выбора быть псевдосалафитом или нет».

— Чем его лекции привлекали аудиторию? Использовал ли он запрещенные методы вербовки?

— Деструкция псевдосалафизма на сегодняшний день очевидна. Но сложность работы с ними, состоит в том, что они начали очень быстро и успешно мимикрировать. Сейчас они все говорят, что читают намаз по мазхабу Абу Ханифы, с этим проблем нет. Но глубинной интервенции нет, и в этом проблема. «Мимикризм псевдосалафизма» создает определенные трудности для адекватной диагностики и последующей работы. Конечно в контексте национальной и духовной безопасности это очень опасный феномен.

— Осознавал ли Халил, что вводит людей в заблуждение? Если да, то почему не остановился?

— Во время беседы с ним я не увидела ни капли раскаяния в его словах. Он утверждает, что он никого не просил его слушать. Что он хотел просто ответить на вопросы, которые ему задавали. Проблема не в его ответах, а в том, что он давал их без учета действующих законов и религиозных традиций нашей страны. В то время, он продолжительное время жил заграницей и был оторван от казахстанской действительности.

— Расскажите о реальных жертвах, которые впали в заблуждение после его лекций.

— Жертв опасной проповеднической деятельности Халила достаточно. Но думаю, главная жертва своих незаконных проповедей — он сам. У него есть семья, несовершеннолетние дети и престарелые родители, которые, безусловно, тяжело переживают разлуку с сыном и отцом. Тем более после исполнения наказания ему придется жить в этой стране. Как сложится дальнейшая его судьба, будет ли он готов к диалогу с обществом, вопрос будущего зависит от него самого. Думаю, судьба псевдосалафитских проповедников, отбывающих сейчас наказание в исправительных учреждениях, должна стать показательной для тех ребят, которые до сих пор остаются на вероубеждении псевдосалафизма.